Конституционный Суд Российской Федерации подтвердил право третейских судов рассматривать споры о недвижимости

Поводом к рассмотрению Конституционным Судом Российской Федерации дела явилась жалоба гражданина Колосова И.Ю., который совместно со своим компаньоном гражданином  Г. приобрел в долевую собственность по договору купли-продажи нежилое здание и впоследствии полностью его выкупил, признав право собственности на здание через третейский суд. Однако суды общей юрисдикции отказали Колосову И.Ю. в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, в том числе отметив, что рассмотрение споров о праве собственности на недвижимость относится к исключительной компетенции государственных судов. В  связи с чем, заявитель считает, что пункт 2 части четвертой статьи 426 ГПК РФ не соответствует статьям 45 и 46 Конституции Российской Федерации в той мере, в какой по смыслу, придаваемому ему правоприменительной практикой, он устанавливает, что рассмотрение вопроса о праве собственности на недвижимое имущество относится к исключительной компетенции государственных судов.

Конституционный Суд Российской Федерации отмечает, что разбирательство в третейском суде относится к числу общепризнанных в демократическом обществе способов разрешения гражданско-правовых споров, проистекающих из свободы договора. Заключая соглашение о передаче спора в арбитраж, стороны реализуют свободу договора и обязуются добровольно исполнить решение третейского суда. Принудительное исполнение такого решения находится за пределами третейского разбирательства. В этой ситуации право на судебную защиту обеспечивается возможностью обратиться в государственный суд с заявлением об отмене решения третейского суда либо о выдаче исполнительного листа на его принудительное исполнение.

При рассмотрении заявления о выдаче исполнительного листа законодатель допустил оценку государственным судом решения третейского суда на предмет наличия явных  признаков нарушения публичного порядка, элементами которого являются, в частности, принципы добросовестности и законности. Поэтому, при возникновении у государственного суда, рассматривающего заявление о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, обоснованных сомнений в соответствии такого исполнения или самого решения третейского суда (в части или полностью) публичному порядку Российской Федерации, он должен принять предусмотренные процессуальным законом меры для того, чтобы предотвратить получение сторонами разрешенного третейским судом спора преимуществ из своего незаконного или недобросовестного поведения, в том числе к оформлению прав на недвижимость в обход закона.

С учетом изложенного, Конституционный Суд Российской Федерации пришел к выводу, что пункт 2 части четвертой статьи 426 ГПК РФ не противоречит Конституции Российской Федерации в той мере, в какой по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования не исключает обязанности государственного суда удовлетворить заявление о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда по спору о праве на недвижимое имущество в отсутствие иных оснований для отказа в его выдаче, если государственный суд не установит и исчерпывающим образом не мотивирует вывод о противоречии исполнения такого решения или самого решения публичному порядку Российской Федерации (с указанием, в чем именно состоит противоречие, и конкретных положений публичного порядка, им затронутых), притом что такой вывод не может основываться лишь на том, что третейским судом разрешен спор о праве на недвижимое имущество.

Иное истолкование не отвечало бы конституционным предписаниям и, по сути, означало бы преодоление судами правовых позиций, ранее сформулированных Конституционным Судом Российской Федерации.